Виталий Вдовитченко: Экстерриториальный принцип построения военной юстиции позволяет эффективнее защищать права военнослужащих

В годовщину трагедии с Ил-76 на Донбассе Президент Украины Владимир Зеленский пообещал, что одним из приоритетов его работы «будет налаживание эффективного функционирования военной юстиции».

Впрочем, вместо восстановления системы военных судов – в Украине создают еще один специализированный суд, а именно Высший суд по вопросам интеллектуальной собственности …

В свою очередь Генеральный прокурор Ирина Венедиктова недавно анонсировала дальнейшую реформу военной прокуратуры.

Какой должна быть военная юстиция в стране, где фактически продолжаются боевые действия? И противоречит военная прокуратура стандартам НАТО? Об этом в беседе с Военным прокурором Западного региона Украины полковником юстиции Виталием Вдовитченком.

Господин Виталий, Ваш видение дальнейшей судьбы военной прокуратуры. Нужны ли они Украину вообще?

Предлагаю для начала посмотреть на опыт наших ближайших соседей и ведущих стран мира.

Например, в Польше есть военная прокуратура. В Генеральной прокуратуре РП существует Департамент по военным делам, который подчиняется заместителю Генерального прокурора по военным делам, а также подчиненные ему подразделения нижестоящих прокуратур. Кроме того есть и военные суды – все три инстанции и военная жандармерия (аналог военной полиции), которая также имеет свою подследственность. И такой механизм военной юстиции работает исправно, как часы.

Военные прокуроры являются кадровыми офицерами Войска Польского. Они также выполняют служебные задачи в случае применения или пребывания ВС РП за пределами страны, в случае объявления мобилизации, введения военного положения и в случае войны.

Разветвленная система военных прокуратур и военных судов действует в Румынии и Болгарии. Венгрия также в составе органов прокуратуры военных прокуроров, а судебное разбирательство уголовных дел осуществляется специализированными военными советами при территориальных судах.

И это не противоречит стандартам НАТО?

Абсолютно нет! И никогда не противоречило. Кто запустил эту манипулятивной тезис в украинское информационное пространство и зачем ?! Это вопрос, на который еще предстоит ответить …

Возвращаясь к иностранному опыту, кроме вышеупомянутых стран военные прокуратуры существуют и у других.

В Великобритании функционируют Служба военных прокуроров, военные суды и военная полиция.

Военнослужащие Канадской службы военной прокуратуры – это особое подразделение в составе Вооруженных сил Канады. Они руководят расследованием преступлений, совершенных военнослужащими, а также передают дела в военный суд, где поддерживают обвинения. Военный суд может работать в любом месте, где дислоцируются ВС Канады от временного места дислокации в Афганистане в зал суда в Оттаве.

В США система военной юстиции действует с 1806 года на основании Единого кодекса военной юстиции. Там функционирует разветвленная система военных судов, военные прокуроры, военные адвокаты, службы расследований в каждом виде ВС и военная полиция.

Берем дальше, Португалия. Там – Военная государственная прокуратура относится к Федеральной государственной прокуратуры. Кстати, СвДП образовали еще в 1920 году с появлением Кодекса судебной организации и военного процесса.

Испания также имеет систему военных прокуратур и военных судах. Они имеют свои представительства в армии и одновременно является частью судебной власти государства. Их юрисдикция распространяется на уголовные производства, защита прав в дисциплинарном производстве и другие вопросы, определенные законом. В этой стране в системе военной юстиции проходят службу около 300 военнослужащих.

Если же говорить о Греции, то существование военных прокуроров предусмотрено отдельным военно-уголовным и процессуальным кодексом. На них возложена обязанность уголовного преследования за военные преступления и поддержание обвинения в суде. Кроме того, функционируют военные суды.

Далее – Италия, Дания, Нидерлады, Ирландия, Швейцария.

Я даже слышала, что в Королевстве Нидерландов военные прокуроры, в отличие от гражданских прокуроров, в суде выступают в специальной черной мантии, обязаны поддерживать обвинение только в военной форме.

Именно так. А еще там военные прокуратуры имеют воинские звания и располагаются в местах наибольшей концентрации войск. И это далеко не весь перечень стран, где успешно функционирует военная юстиция.

Хочу заметить, что одной из особенностей организации работы органов военной юстиции является близость их подразделений дислокации соответствующих военных формирований, а не к административно-территориального деления страны. Это позволяет своевременно реагировать на нарушения закона и должным защищать права военнослужащих. Именно такой принцип организации работы обеспечивает эффективное выполнение задач во время развертывания или перемещение войск в случаях военных действий, чрезвычайных ситуаций, миротворческих миссий.

Ирина Венедиктова слышит аргументацию военных прокуроров?

К чести нынешнего Генерального прокурора, она затребовала все необходимые справочные материалы, статистические данные, справки о структуре, проблемные вопросы функционирования и т.д. и пытается разобраться в проблематике. В отличие от ее предшественника.

А ведь именно Рябошапка был основным инициатором прокурорской реформы. Он получил политическое карт-бланш и монобильшисть проголосовала за его видение реформы, чуть ли не с закрытыми глазами. А потом депутаты схватились за голову и признали, что такая реформа фактически парализовала прокуратуру. Вот что с этим теперь делать?

Я не хочу сейчас обсуждать реформу прокуратуры вообще. Могу только заметить, что убежден в ошибочности решения о ликвидации военной прокуратуры.

Насколько мне известно, ряд народных депутатов Украины, в том числе из Комитета по вопросам правоохранительной деятельности, не поддерживали эту идею. На эту тему шла острая дискуссия. Но предыдущий глава Офиса генпрокурора был категоричен. Нецелесообразно и все! Причем без всякой аргументации.

Вот просто интересно, а какой могла быть аргументация ликвидации военных прокуратур во время войны ?!

Не представляю! Даже в пояснительной записке к законопроекту на сайте Верховной Рады аргументации не было. При этом Научно-экспертное управление также в своем заключении указывало на нецелесообразность такого шага. Но мнению экспертов не услышали.

Мне не известно, чтобы Рябошапка изучал этот вопрос! По крайней мере им не было проведено ни одной соответствующей совещания с руководителями военных прокуратур регионального уровня но не истребовано никаких справочных материалов о специфике и проблематику их деятельности.

Говорят, что к концу каденции, господин Чумак изменил свою точку зрения …

Могу отметить, что господин Чумак в конечном этапе пытался отстаивать вопрос существования отдельной структуры специализированных прокуратур.

Рябошапка вообще не видел военных прокуроров. Ни с погонами, ни без них. Но потом наконец согласился, что специализированные прокуратуры таки должны быть!

Аналогичная позиция была и у Пшонки!

Где-то оно получается. Делалось то, что не успели реализовать до конца в 2012-2013 годах. Тогда сначала образовали прокуратуры по надзору за соблюдением законов в военной сфере. К концу 2013 года они просуществовали, а затем и их начали ликвидировать.

Целостная система должна была прекратить свое существование. Но тем планам помешал Майдан и ликвидация несостоявшейся.

2014-го на то время первый заместитель Генерального прокурора Украины Николай Голомша заявил о необходимости возобновления военных прокуроров.

Так, Голомша очертил проблему и задекларировал необходимость возобновления военных прокуратур, поскольку на Востоке страны тогда уже полным ходом шла война.

При каденции Анатолия Матиос, который был куратором прокуратур по надзору за соблюдением законов в военной сфере были внесены соответствующие изменения в закон и восстановлена ​​деятельность военных прокуратур. Это решение позволило должным образом организовать работу правоохранительных органов в зоне проведения АТО и, в конечном счете, значительно улучшить криминогенную обстановку в войсках.

А через 5 лет господин Рябошапка решил вернуться к реализации идей 2012 года. Лично мне сложно объяснить, почему он пошел тем же путем по военных прокуратур, в то время как в стране продолжается война.

Зато госпожа Венедиктова взвешенно подходит к вопросу нашего реформирования. Она лично пообщалась с каждым военным прокурором региона или исполняющим его обязанности. Провела отдельное совещание относительно дальнейших перспектив нашей деятельности.

Что именно ее интересовало?

Ее интересовало абсолютно все: как работают прокуратуры регионов и гарнизонов, какой штат, которая проблематика, которые актуальны и проблемные уголовные производства, как улучшить нашу деятельность.

Обсуждение было достаточно предметным. И, на мой взгляд, это правильно и своевременно.

Кому мешают военные прокуроры !? Это уже риторический вопрос. Это едва ли не самая прокурорская численность.

Сейчас в Военной прокуратуре Западного региона Украины по штату 125 прокурорских работников, некомплект составляет около 20% офицеров. Итак, работы хватает.

Особенно много работы у наших коллег – военных прокуроров в зоне Операции объединенных сил.

Вы ведь тоже лично принимали участие в антитеррористической операции?

Да, я три года там был: с 2014-го по 2018-ого с одним перерывом.

Когда возобновили военные прокуратуры, нас снова призвали на военную службу. Тогда для работы в зоне АТО решили сформировать управления от военной прокуратуры Южного региона и 4 «литерных» прокуратуры для каждого сектора 30, 31, 32 и 33. Мне предложили возглавить 31 военную прокуратуру и я согласился.

8 сентября 2014 мы прибыли в Мариуполь в сектор «М». Сначала нас было четверо военных прокуроров, потом нам немного увеличили штат. Через 4 месяца нам приехало менять уже семь человек, поскольку производств было немало и «рабочих рук» не хватало. И сейчас, при необходимости, с прокуратур регионов мы периодически отправляем офицеров в прокуратуру ООС и работа идет. Пока есть такая возможность, потому что еще есть военнослужащими. В настоящее время быт военных прокуроров в зоне ООС более или менее правильно устроен: есть оборудованные помещения и транспорт. 2014-го все было иначе.

Жили и работали в кунгах, командно-штабных машинах, палатках, блиндажах. В Дебальцево находились в каком-то хозяйственном помещении возле штаба сектора. Наша прокуратура дислоцировалась недалеко от Мариуполя – в поле вместе с радиолокационной ротой, возле аэропорта. Там была списана здание старого штаба со щелями, где ветер, вплоть свистел. Одну комнату выделили и нам. Нас обеспечили оружием, боеприпасами, средствами защиты, поставили на продовольственное обеспечение. Так к чему я веду? Мы были военными и работали с колес. Особых трудностей в быту не возникало. Все понимали, что идет война и мы выполняем свой воинский долг.

А теперь представим, что следователи и прокуроры будут гражданскими людьми. Обязаны ли они работать в таких условиях? Легко им будет организовать свой быт, например, в Кунз среди колхозного сада, где в сентябре 2014-го находился штаб сектора «Б» и прокуратура вместе с ним.

Отдельный вопрос выезд гражданских лиц для выполнения обязанностей на передний край. Здесь также будут трудности. Да и не должны они туда ездить. Работа в таких условиях, в расположении войск, – это и есть, среди прочего, задача военной юстиции.

Перспектива создания военной полиции в Украине, Ваш взгляд.

Я убежден, что военная полиция должна быть. Но есть проблема в ее подчинении. Если она будет в составе МОУ, то этому органу будет проблематично работать по других военных формирований. Та же СБУ, Нацгвардия, Государственная пограничная служба, СВРУ, УГО и тому подобное. Также могут возникать вопросы по процессуальной независимостью следователей.

Думаю, здесь нужно пойти тем путем, когда военная полиция будет отдельным правоохранительным органом, а не одним из подразделений МО или ВСУ, деятельность которого может направляться через Министра обороны. Нужно взвешенно прописать систему сдержек и противовесов: где МОУ может влиять, а где – нет.

Например, в Канаде военная полиция подчиняется командованию ВСУ. Недавно я общался с их представителем, который помогает в реформе ВСП. Он утверждает, что за все время существования этой структуры у командующего не было даже понятия дать незаконное указание руководителю военной полиции.

Но это другая ментальность!

Да, у нас еще случается постсоветский подход, когда старший по званию может воспринимать младшего офицера вроде «Эй, ты, иди сюда …». Следовательно, существует определенная угроза по возможного давления со стороны военного руководства на подчиненные правоохранительные органы.

На военного прокурора достаточно сложно нажать, потому что мы никогда не подчинялись военному руководству. Погоны носили, но подчинялись Генеральному прокурору.

Сейчас с военной полицией тишина, несмотря на то, что есть решение Президента, которое оформлено соответствующим указом с кучей пунктов … до 31 марта подать законопроект … Это же до сих пор не выполнено. Законопроект разработан, но он где-то застрял на этапах ведомственного согласования, потому что у каждого свое видение.

Раздаются также мнения отдельных юристов о формировании военных следственных подразделений на базе ГБР. И такие мысли имеют право на существование.

Правда, о какой реальной инициативу по такой реформе на государственном уровне я не слышал.

debaty.sumy.ua